В помощь автору Прошло некоторое время с того момента, как была распространена «Шпаргалка писателя», идею которой подал Ю. А. Никитин. Есть первые успехи — некоторые авторы начали ею пользоваться, более того, есть два случая подписания издательствами договоров с начинающими на роман, причем известно, что чистились эти романы с учетом наших рекомендаций. Разумеется, «после того» не значит «в результате того», но почему бы засчитать и дольку заслуг «Шпаргалки»?
Итак, войдя во вкус, можно поразмышлять — а чем бы еще помочь автору? Ниже мы рассмотрим еще две своего рода шпаргалки — карту и «досье на героя».
Пункт первый: карта. Здесь я не буду изобретать велосипед, поступлю проще: вот статья классика фантастико-приключенческого жанра Роберта Луиса Стивенсона к роману «Остров сокровищ». Вырежем из нее то, что относится к теме. Итак, предоставляю слово Стивенсону:
Роберт Луис Стивенсон
Так однажды я начертил карту острова; она была старательно и, на мой взгляд, красиво раскрашена; изгибы ее необычайно увлекли мое воображение; здесь были бухточки, которые меня пленяли, как сонеты. И с бездумностью обреченного я нарек свое творение «Островом Сокровищ». Я слышал, бывают люди, для которых карты ничего не значат, но не могу себе этого представить! Имена, очертания лесов, направление дорог и рек, доисторические следы человека, и ныне четко различимые в горах и долах, мельницы и развалины, водоемы и переправы, какой-нибудь «Стоячий валун» или «Кольцо друид» посреди вересковой пустоши — вот неисчерпаемый кладезь для всякого, у кого есть глаза и хоть на грош воображения. Кто не помнит, как ребенком зарывался лицом в траву, вглядывался в дебри этого крохотного леса и видел, как они наполняются волшебными полчищами!
То же примерно произошло со мной, когда я уронил задумчивый взгляд на карту своего «Острова Сокровищ» и средь придуманных лесов зашевелились герои моей будущей книги.
Загорелые лица их и сверкающее оружие высовывались из самых неожиданных мест; они сновали туда и сюда, сражались и искали сокровища на нескольких квадратных дюймах плотной бумаги. Я не успел опомниться, как передо мною очутился чистый лист, и я составлял перечень глав Промозглым сентябрьским утром — веселый огонек горел в камине, дождь барабанил в оконное стекло — я начал «Судового повара» — так сперва назывался роман. Я начинал (и кончил) много книг на своем веку, но не припомню, чтобы хоть за одну из них садился в столь безмятежном расположении духа.
Однако перипетии с «Островом Сокровищ» тем не исчерпались. Я его написал по карте. Собственно говоря, карта отчасти породила фабулу. Так, например, я дал одному островку имя Остров Скелета, не зная хорошенько, для чего, попросту ради колорита, а уже чтобы оправдать это название, я вломился в сокровищницу мистера По и украл указательную стрелу Флинта. Подобным же образом «Испаньола» отправилась в свои скитания с Израэлем Хендсом лишь потому, что я нанес на карту две бухточки. Со временем решено было переиздать роман, и я отослал рукопись, а вместе с ней и карту издательской фирме «Кесселл». Пришли гранки, я держал корректуру, но о карте не было ни слуху ни духу. Я написал, спрашивая, что случилось; мне сообщили, что карты никакой не получал. У меня просто ноги подкосились. Одно дело — нарисовать карту как придется, поставить в уголке масштаб наудачу и применительно к этому сочинить историю. Совсем другое дело — досконально обследовать всю книгу, составить перечень всех имеющихся в ней ссылок на те или иные места и, вооружившись циркулем, старательно подогнать под них карту. Я все это проделал, и карта была нарисована заново в рабочей комнате моего отца, украшена китами, пускающими фонтанчики, и корабликами с раздутыми парусами; а тут еще отец использовал свое умение писать разными почерками и мастерски «подделал» подпись капитана Флинта и путевые указания Билли Бонса. И все же для меня новая карта так и не стала почему-то «Островом Сокровищ».
Я сказал, что карта отчасти породила фабулу. Я мог бы сказать, пожалуй, что она и была фабулой. Какие-то застрявшие в памяти места из книг Эдгара По, Дефо и Вашингтона Ирвинга, экземпляр джонсоновских «Пиратов», название «Сундук мертвеца» из книги Кингсли «Наконец», обрывки воспоминаний о лодочных прогулках в открытом море, о плавании на яхте водоизмещением в пятнадцать тонн и, наконец, сама карта с ее бессчетными красноречивыми подсказками воображению — вот и все мои источники. Не часто, может быть, карте отводится такое знаменательное место в книге; и все-таки она всегда важна. Писатель должен знать свою округу — будь она настоящей или вымышленной — как свои пять пальцев; расстояния, деления компаса, сторону, где восходит солнце, поведение луны — все должно быть безупречно. А сколько хлопот с одной луной! Я уж раз сел в лужу из-за луны в «Принце Отто» и, после того как мне указали мою оплошность, в виде предосторожности взял себе за правило никогда не писать без лунного календаря, что и другим советую. Имея календарь, карту местности и план каждого дома — на бумаге ли или четко и подробно удержанный в уме,— можно надеяться, что избежишь хотя бы самых грубых ошибок. С раскрытой картой перед глазами едва ли разрешишь солнцу сесть на востоке, как это происходит в «Антикварии». Имея под рукой календарь, не позволишь двум всадникам, которые скачут с важным поручением, потратить шесть суток (с трех часов ночи в понедельник до поздней ночи в субботу) на путь длиною, скажем, в девяносто или сто миль, а потом еще до истечения недели и все на тех же скакунах проделать пятьдесят миль за день, как о том пространно повествуется в неподражаемом романе «Роб Рой». Да, таких ляпсусов лучше, конечно, хоть и вовсе не обязательно, избегать. Впрочем, мое убеждение — суеверное, если угодно, — что всякий, кто неукоснительно повинуется своей карте, сверяется с нею, черпает в ней вдохновение ежедневно, ежечасно, получит надежную поддержку и, стало быть, не только оградит себя от досадных случайностей, а еще и останется в выигрыше. Повесть уходит в карту корнями, растет на ее почве, у нее есть где-то, помимо слов, свой собственный костяк. Лучше, чтобы все происходило в настоящей стране и вы ее прошли из края в край и знаете в ней каждый камешек. Но даже когда речь идет о вымышленных местах, тоже не мешает сначала запастись картой. Вы вглядываетесь в нее, и возникают какие-то новые связи, о которых вы прежде и не подозревали. Вы обнаружите очевидные, хотя и непредвиденные тропинки для ваших гонцов, и даже когда карта не составляет всей фабулы, как в «Острове Сокровищ», она всегда сумеет дать богатую пищу уму.
Статья Роберта Луиса Стивенсона на этом заканчивается.
Часть вторая.
Теперь перейдем к новому эксперименту. Не раз случалось, что автор, дав в начале книги одно описание внешности героя, меняет — то ли по забывчивости, то ли по небрежности какие-то детали в середине или конце повествования. То голубые глаза, то зеленые. Некоторым авторам вообще не до таких мелочей, герои у них, так сказать, в динамике изменений черт лица и характера. Что самое неприятное, некоторые писатели даже не следят за тем, как разговаривают, как обращаются друг к другу герои. Все эти соображения и породили простую идею: перед написанием романа составить некое досье на всех главных и не совсем главных героев. Получится такая большая подсказка. Ее можно распечатать на листочках, или держать в специальном файле, наконец, просто в начале рабочего текста. Если кто увлечется идеей — так подыщет и программу, позволяющую составить «фоторобота на все тело», даже двигающегося, к примеру, если герой левша, то он будет махать мечом, зажатом в ладони левой руки, напоминая автору, что вот таков он, не прост!
Составив примерный вопросник по досье, да прочитав несколько раз статью Стивенсона, я начал понимать, что роль досье может не ограничиться простой системой подсказок. Начал обсуждать тему в фантастическом чате — и некоторых собеседников мысль заинтересовала: ведь подробное досье само по себе может породить сценки, фрагменты разговоров, к примеру, у героя есть кличка — так ведь стоит как-нибудь рассказать забавную историю ее появления... Точно так же, как из карты Стивенсона вдруг начали показываться колоритные лица, замелькало оружие, так и сама работа над досье способна породить если не сюжет, то, по крайней мере, сценки и неожиданные ходы.
Теперь к конкретике, досье по пунктам.
Досье на героя.
1 Имя основное (Иван Анатальевич Грязнов)
Следующие пункты — это видоизменение имени в тексте. Не забывайте, мы — русские авторы, это англичанину можно по всему тексту именовать персонажа одним именем Фродо, ну, иногда еще мистером Беггинсом или хоббитом. Хороший русскоязычный писатель просто обязан пустить в дело все возможности родного языка, ну, хоть в деле касающегося вариации имен. Итак, Иван...
2 Варианты имени в тексте от автора (Иван, Ваня, Ивашка)
3 Варианты не-именного обозначения (подросток, тетенька, здоровячок, крепыш), по профессии.
4 Как героя называют другие (Ванек, Ваня) Вариант — называет только друг (А, Толстой: Мин Херц) или только мать. В том же «Петре Первом» автор именует главного героя, даже малолетнего, только «Петр», или «царь», на уменьшительное «Петенька» имеет право только родная мама! Заметим, что в романе царь Петр сам придумывает для себя обращение «герр Питер», запрещая «царя-батюшку».
5 Кличка героя (Ваняйло)
6 Уменьшительно-ласкательные варианты (Ванюша, Ивашечка)
7 Как его могут называть недруги (Ванька).
8 Как могут называть иностранцы (Вано, Жан-Иван)
От имен переходим к другим особенностям разговорной речи. Ну, во первых это:
9 Акцент, — без комментариев
10 Некоторые особенности произношения: скажем, ребенок не произносит буквы «р», с заменой на «л», или говорит о себе в третьем лице, наконец, для роботов — каждая фраза может начинаться «С-300 режим он-лайн».
11 Постоянно употребляемые слова, словосочетания (сорок человек на сундук мертвеца).
12 Тип характера. Без объяснений, ибо они могут быть бесконечны...
13 Родственные связи героя с другими персонажами. Пункт, занеченный мной одним из первых. Если героев романа много, скажем в исторической фэнтези, и некоторые из них — не близкие (двоюродные и троюродные братья), то не вредно даже начертить генеалогическое древо.
14 Рост. Общая конституция (астеник, живот отвисает) Раса, цвет кожи. Общие особенности строения тела (одноногий пират, беременность)
15 Пол, выраженность издали (поляницу издали можно было принять за воина)
16 Цвет волос, стрижка, прическа. Кстати, не вредно, отдавая книгу издательству, составить краткий «словесный портрет» для художника, занимающегося обложками. Чтобы не делали стрижку «под бобрик» длинноволосым рыцарям.
17 Цвет, разрез глаз, отсутствие глаза (повязка или стеклянный?), косоглазие, бельмо, очки, если близорук — то щурится без очков, если пожилой — читает, отдалив от себя газету. Этот пункт так и рождает сценки. Является некто, глаза разного цвета. «Глаз не в масть — жди напасть!» «А ты чего, от него добра ждешь? Как же, открывай рот, подкинет» — вот и готовое появление недруга.
18 Строение носа, хлюпает ли им, храпит ли? Размер рта, зубы. Курит ли, если да — то что, как держит трубку...
19 Усы (если имеются — какие?), борода (описание), шрамы на лице и шее, особенности (заостренные уши), родинки.
20 Особенности рук (нет пальца, мозолистые, руки пианиста), остановиться на ногтях/ Левша?
21 Типичные движения (размахивание руками при разговоре, подергивание плечами, полуулыбка после инсульта)
22 Головной убор
23 Одежда — подробно (если есть)
24 Обувь
25 Постоянно носимые предметы (меч, калькулятор), украшения.
26 Если профессия, род занятий героя отложили отпечаток на внешность — то полезно отметить.
На этом пока все. Остается пожелать даже тем, у кого хорошая память и способность все держать в голове: полезно хоть раз поработать над подобными досье на героев — ради наведения порядка в мыслительном аппарате!
